ИСКУССТВО, РОЖДЕННОЕ ТОРОЙ - Страница 14

Прибегнем к самому простому – словарному – определению понятия стиля. В энциклопедическом словаре Брокгауза и Эфрона художественный стиль определяется как отражение в произведениях искусства целостного мировоззрения данного народа.

Профессиональное еврейское изобразительное искусство подпадает под такое определение, так как в произведениях еврейских художников мы видим целостное мировоззрение и адекватную ему пластическую форму.

В еврейском искусстве, как мы уже показывали на предыдущих примерах, мировоззрение определяет очень многое. Для еврейского художника духовный и материальный миры – не два различных миропорядка. Это единая действительность, которая включает в себя и природный, и надприродный мир. Даже характер линий и пластика форм – это следствие той модели мира, которую мы видим в Торе, той законченной, цельной картины мироздания, которая ею представлена.

Еврейский художник ощущает мир сотворенным, созданным Творцом. Это явно противоречит тому, что мы видим на холстах современных художников, где представлена субъективная реальность, в которой доминирует собственное Я художника. И эту реальность и сам художник, и – вслед за ним – зритель воспринимает как полноценную реальность. Безусловно, такой художник в меру своего таланта дарит зрителю свою эмоциональную энергию, свое понимание красоты, свое осмысление жизни. Но тот факт, что себя он творением не ощущает, делает это осмысление ограниченным, скованным рамками материального мира.

Еврейскому художнику, который понимает, что он сам – творение, что видимое им – лишь малая часть реальности, и в голову не придет мысль, что это и есть вся реальность. В его произведениях, помимо создателя картины, всегда – так или иначе – присутствует Создатель мира. В работах еврейских художников есть различные подходы к решению этих задач, но в целом для всех для них характерно стремление выявить духовную основу нашего материального мира и единство всего сотворенного.

Еврейские художники 20 века, времени формирования современного еврейского профессионального искусства, – в большинстве своем выходцы из местечек Восточной Европы. Они не только впитали это мировоззрение непосредственно, из воздуха, которым дышали в детстве и отрочестве, не только из уклада и обычаев еврейского местечка, но, как и полагается, изучали Тору в традиционной системе еврейского образования. К чему, кстати, после немалого перерыва возвращаются сегодня многие художники – наши современники.

Желая понять, каковы формообразующие стилевые признаки еврейского искусства, мы должны сказать еще несколько слов о еврейском мировоззрении. Как ни парадоксально это звучит, наш ограниченный, материальный мир в своей изначальной сущности безграничен, ибо безгранична сила, которая его создала. Творец мира бесконечен (одно из Имен Всевышнего на иврите – Эйн соф). Поэтому и все творения в своей изначальной сущности безграничны, и в этом проявляется глубинная связь всего сотворенного с Творцом. Но безграничность не дает нам возможности увидеть предмет, так как исключает любую попытку придать ему какую-либо форму.

Поэтому всем Своим творениям в нашем мире Создатель придал определенную форму, поставил предел, как-то ограничивая их. Но по своей изначальной сути у них есть потенциал для выхода из всех границ. Границы – это что-то внешнее, не определяющее суть вещей. Так линия морского побережья ограничивает водные просторы, но это не те границы, которыми море само себя ограничивает, поскольку вода не имеет никакой определенной формы.

В связи со сказанным обратим внимание на совершенно особое отношение к пластике форм и движению цвета в творчестве Сутина. У него практически не увидишь четких контурных линий, жестко ограничивающих формы предметов, классических пропорций в изображении фигур людей и архитектурных сооружений, стремления изобразить натюрморты и пейзажи как можно ближе к натуре.

Наоборот. К примеру, в изображении им деревьев, строений и живых существ присутствует «неправильный рисунок», стремление к гротеску и экспрессии, а в его живописи красочные массы образуют различные формы, связанные друг с другом и как бы перетекающие одна в другую. Контуры предметов изменчивы, прерывисты. Они исчезают в пространстве и возникают из него.

Наш жизненный опыт говорит, что каждое творение – это именно данное творение, а не что-то другое. И это неудивительно, потому что таким Всевышний являет нам мир, скрывая Свое управление под оболочкой природных явлений. Однако Тора дает нам примеры исключительных событий, которые выходят за рамки всех границ, переворачивают все наши представления о действительности. Говоря об исходе евреев из Египта, Тора дает нам примеры чудесных мгновенных превращений неживого в живое, воды в кровь, света в тьму и т.д., когда творения перестают быть чем-то определенным. Чудеса отменяют ограничения, связанные с временем и пространством, и тогда все может произойти и все может трансформироваться во все.

Но обычно чудеса облачены в одежды природных явлений и их скрытая реальность почти не видна сквозь окружающие нас материальные формы.

Однако Сутин через внешний образ вещи пытается указать нам на присутствие образа более высокого порядка, на угадываемое наличие у вещи невидимой сущности – того истинного уровня, где находятся ее истоки. Отсюда – внутренняя напряженность его произведений, изображение видимого с явно ощутимой попыткой куда-то вырваться, выйти за пределы изображаемого.