ИСКУССТВО, РОЖДЕННОЕ ТОРОЙ - Страница 5

Глава 3

ЕВРЕЙСКОЕ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЕ ИСКУССТВО

Начиная разговор о еврейском профессиональном искусстве, прежде всего нужно отметить, что оно имеет ту же основу, что и народное. А именно – Тору и еврейскую традицию.

Известный художественный критик Абрам Эфрос писал в начале 20 века в статье о народном еврейском искусстве: «…В каждом народном творчестве живы и постоянны только направление и внутренний состав его художественных элементов, но не кристаллизация их в данную историческую эпоху. И установить это надо тем тверже, что народному искусству свойственна крайняя медлительность в изменении однажды созданных образцов и однажды примененных приемов. Поэтому консерватизм народного творчества наделяет видимостью изначальной неподвижности и неизменности чуть движущиеся и едва меняющиеся проявления. Народное творчество, неспешно прокладывая русло, предпочитает по капле присоединять к старым формам частицы новых элементов, нежели последовательно и решительно перерабатывать старые образцы по духу и влиянию новых форм…»7. И дальше: «Проникновение в интимную глубину народного искусства заставит нас из нагромождения частиц и черт извлечь общую структуру народной эстетики форм и распознать законы еврейской линии, цвета, плоскости, пространства»8.

Я убежден: подход, который предлагает Эфрос для исследования народного искусства, а именно – анализ «устойчивейшей, глубочайшей почвенной традиции», другими словами – обращение к фундаментальным основам еврейского мировоззрения, на которых выстроено здание народного изобразительного искусства, применим и к профессиональному еврейскому искусству.

О влиянии еврейской традиции на профессиональных еврейских художников писал в те же годы искусствовед Яков Тугенхольд в своей статье о творчестве Марка Шагала: «Неважно, что Шагал еще молод. За ним – тысячелетия еврейской традиции и культуры, и это наследие придает ему вес. Корни шагаловской живописи протянуты в неизмеримую глубину еврейской почвы, а его цветущая крона во многом сформирована современным европейским искусством». И далее Тугенхольд писал, предсказывая дальнейшую эволюцию творчества Шагала: «И когда наследие трех тысячелетий перестанет давить ему на плечи, но, наоборот, он ощутит его как подлинно свои традиционные ценности, его удивительное искусство сделается духовно ясным и цельным и именно поэтому объективно ценностным».

Какое наследие трех тысячелетий и какие традиционные еврейские ценности имеет в виду Тугенхольд? Надо полагать, Устную и Письменную Тору, которую Моше-рабейну получил на горе Синай. Это – духовные ценности еврейского народа, раскрывающие перед нами Б-жественную основу материального мира. В комментарии Рамбана на Тору говорится, в частности: «И нет у человека связи с Торой Моше-рабейну до тех пор, пока он не поймет, что все события в нашем мире и «случайные совпадения» – это все проявление чудесного в скрытом виде, и нет в них никакого «природного» порядка, как в большом, так и в малом» 9.

Попробуем рассмотреть на конкретном примере, как отражается влияние Торы и еврейской традиции на тематике творчества художника.

Начнем с работы Марка Шагала «Моше получает Скрижали Завета» из цикла «Библейское послание». Ее название говорит о ее тематике яснее ясного. И подобная тематика – не исключение в работах Шагала. Картина относится к периоду пятидесятых годов, когда Шагал жил на юге Франции, в Вансе, и создал целый ряд живописных полотен, большая часть которых связана с судьбоносными событиями в истории еврейского народа, подробно описанными в двух первых книгах Пятикнижия.

В 1950-52 гг. Шагал работал над картинами «Царь Давид» и вышеупомянутой «Моше получает Скрижали Завета». В продолжение этой серии он пишет полотно «Переход сынов Израиля через море», датируемое 1955-м годом. И так, год за годом, добавляются новые произведения, которые впоследствии будут объединены художником в цикл из семнадцати работ под названием «Библейское послание».

Сегодня эти картины находятся в Ницце. Для постоянной экспозиции этих почти двухметровых холстов необходимо было найти подходящее помещение, но все попытки, предпринятые художником, ни к чему не привели. Тогда Шагал передал почти все собрание картин в дар городу Ницце, и городским властям не оставалось ничего, кроме как выстроить специальное здание для экспозиции этих работ. Но оставим курьезы и вернемся к тематике картин.

Три из этих работ связаны непосредственно с образом Моше-рабейну, который получил Тору на горе Синай, а затем оставался духовным вождем «поколения пустыни» вплоть до вступления народа в Святую Землю. «Моше получает Скрижали Завета» – одна из них.

Шагал много размышлял над тем, как выразить изобразительными средствами такое масштабное событие, как дарование Торы. Мы видим Моше-рабейну стоящим у вершины горы в белых одеждах. Здесь, из мрака, из облака он получает Скрижали Завета с Десятью Заповедями.

Гора Синай определяет композицию картины и разделяет ее пространство по диагонали на две части. В правой половине полотна на золотистом фоне изображен темный диск восходящего солнца. В такой символической форме художник показал, что никакой свет не может сравниться с духовным светом Всевышнего и даже солнечный свет меркнет в его сиянии. Ниже, у подножия горы, предстоит еврейский народ – свидетель чуда получения Торы и Скрижалей Завета.

Лицо пророка – неестественного, ярко-зеленого цвета. Почему? В кабале объясняется, что зеленый цвет – это символ гармонии, объединяющий противоположности и разрешающий конфликт между ними. Моше-рабейну как посредник между Б-жественным и земным должен был объединить в себе две эти противоположности, чтобы говорить и с Всевышним, и с людьми. Таким образом, используя смысловой цвет, Шагал хотел подчеркнуть высочайший уровень Моше, который выделял его из всех людей. Кроме того, Всевышний наделил пророка Б-жественной мудростью, и его лицо стало излучать свет.